Снилась сегодня всякая мистически-психологическая ерунда.

Будто я ехала поездом куда-то с какой-то компанией и мужиком - главным в этой группе. Типа как дети с воспитателем. Как всегда в снах, я не знала, куда еду. Но у нас было очень много пересадок с одного поезда на другой.
Потом на каком-то вокзале наша компания набирала себе провизию. Я брала очень много разных продуктов, удивляясь, почему я сразу взяла совсем чуть-чуть? Не только еды, а вообще вещей. Вот, решила в какой-то степени исправить.
После этого мы все вместе сели в вагон, а оказалось, что это не наш. И главного мужика не было, зато была другая группа с мужиком. Кто-то начал паниковать, кто-то пытался разобраться, в чем дело. Оказалось, что надо просто пройти в нужный вагон. И вот вся компания двинулась вперед. Я почему-то решила: к водителю. Пошла туда самая последняя. Захожу в кабину, а водитель там один. Рассказал, что компания пошла дальше. И я вижу: впереди - дверь следующего вагона. А я боюсь ходить между вагонами! И водитель предлагает ехать с ним.
Едем дальше, и в переднем окне уже не предыдущий вагон, а открытая местность с рельсами, по которым мы едем. И я очень боюсь, что стрелки переведены как-то неправильно, и мы угодим в аварию. В одном месте рельсы действительно разошлись в разные стороны, но поезд подпрыгнул и, пролетев вперед, приземлился на нужный путь.

Потом мне снилось что-то вроде Страшного Суда. Будто всех плохих людей собирали, чтобы вывести из этого мира. И уходить они должны были куда-то в виде мрачных душ или теней через чердак в какой-то многоэтажке (но не вниз с крыши, как можно подумать).
Я была среди хороших и принимала участие в отборе. Когда плохие уходили, я следила за этим процессом на том самом чердаке. Какой-то мужик хотел спрятаться в мусорное ведро на лестничной площадке и о чем-то просил меня, а я сказала в ответ: не знаю, это ангелы решают.
Наконец все ушли. Я ощущала пустоту, тишину и какое-то радостное облегчение. А потом посмотрела с лестницы наверх, там был как будто край крыши и над ним - синее небо. Я подумала: пойду, посмотрю на небо нашего нового, лучшего мира! Поднялась по ступенькам и выглянула, а небо оказалось наполовину синим, а наполовину - оранжевым. Мне это показалось неправильным, странным и жутковатым. Я спустилась вниз и вышла на улицу. Мир был как мир, но на всех домах, машинах и людях был оранжевый цвет. Я как будто испугалась и поспешила домой.

Уже приближаясь в своему дому, я увидела, что из подъезда вышла юная девчонка. Лица с такого расстояния было не рассмотреть, но что я увидела хорошо - девчонка была одета в белый свитер, вроде как шерстяной или даже вязаный. А на белом красными линиями был вышит ФС-шный кроль. Я так обрадовалась, увидев, что кроме меня в Чернигове еще есть фанаты Фактора Страха! Девчонка пошла к другому подъезду, а мне так захотелось узнать, кто она, что я поспешила следом.
Узнала я ее прежде, чем она повернулась ко мне лицом - это была Даша. По сюжету - Даша Селезнева, конечно, а по внешности - Моисеева, какой я ее помню. Более того, в руках у нее оказались газеты и письма.
Я заговорила с ней, как со старой знакомой; долго удивлялась, что она устроилась работать на наш главпочтамт. Пока мы разговаривали, стена дома превратилась в стеллаж с книгами, и я в процессе разговора кидала туда жадные взгляды. И увидела книгу, на корешке которой было написано Константин Селезнев, и это было название, а не имя автора. Я лукаво спросила у Даши: а папа твой где? А она серьезно рассказывает, что где-то здесь, но где точно, она не знает. Я поняла, что он тоже в Чернигове; правда, эта новость не вызвала у меня бурного восторга и ликования. Я попрощалась с Дашей, она пошла дальше, а я схватила со стеллажа заветную книгу и пошла домой. По дороге, конечно, не удержалась и пролистала - оказалось, что это фотоальбом наподобие советских альбомов с городами.

А дома мне стало не до книги. Только вошла в квартиру, увидела, что в ней другие полы. Прошла в комнату, спросила у мамы, действительно ли у нас другие полы или мне мерещится? Она как-то дала понять, что ничего не менялось. Тогда я ходила по квартире, рассказывала ей, что вижу неправильно, даже пыталась брать вещи руками. Я поняла, что это галлюцинации, и мне было интересно, что думает мама по поводу моей странной жестикуляции? Думала еще, что надо рассказать об этом доктору. А еще в ходе исследования квартиры я пришла к выводу: правда, мне кажется, что я еще сплю.
Потом я проснулась, но не сразу это поняла, а сначала ощутила себя лежащей на подушке и под одеялом, и по этому признаку поняла, что "галлюцинации" все-таки были сном.

Сны невнятные, кроме последнего.

Была я в каком-то больничном здании, где каждый этаж был покрашен в свой цвет. Но я это здание почему-то воспринимала, как метро, и особенно мне запомнился четвертый этаж, оранжево-розовый. Мне на нем было как бы душно, и я про себя возмущалась: такая плохая вентиляция, особенно на четвертом этаже, скоро тут вообще дышать будет нечем.

Потом я куда-то шла по проспекту пешком с одним маленьким типом. То ли это был мальчик, то ли мужчина карликового роста - я этого так и не поняла. И вот мы проходили мимо какого-то огражденного парка, и в том парке увидели вполне мирного динозаврика, щипающего травку и листья. Мой спутник пришел в восторг и побежал к нему. А я как-то поняла, что динозаврик не настоящий, а каким-то образом создан для развлечений. Потом и мой спутник, и динозаврик стали превращаться в разных животных, и я запуталась, кто где. Впрочем, когда там появлялся жираф, я всегда была уверена, что это мой спутник. Еле дозвалась его и вытащила из того парка.

Еще было такое, что в ходе какой-то предвыборной кампании нам с мамой дали задание: посадить щавель в каждом частном доме по улице Старобелоусской. Я сразу сказала, что знаю ее не всю. Поначалу нам было непонятно, что и как, потом нам показали. Оказалось, что процесс посадки щавля выглядел так: в земле торчит колышек, а вокруг него вьется стебель другого растения, которое во сне не называлось, а если визуально, то похоже на фасоль. И вот вокруг этого колышка надо разрыть землю и закопать в нее щавель. Семена там не фигурировали, так что осталось непонятным, как в итоге этот щавель сажался.
И вот мы с мамой, в спорах и психах, ломились к людям во дворы и так-сяк этот щавель сажали.

Были еще какие-то сюжеты, которых я не помню. Однако ближе к пробуждению, кажется, я много думала про Фактор Страха, и мне казалось, что Илья Александров жив и еще должен спеть. В таком мистическом настроении я села в автобус, который должен был довезти меня до конечной остановки - вокзала. Еду, и у меня уже и к этому автобусу мистическое отношение - мне все кажется, что эта поездка что-то значит. И уже когда подъезжали, я спросила у кондуктора-мужика: а что будет потом, когда я из этого автобуса выйду? Тот мнется: ну... И смотрит на другого мужика, который сидел рядом со мной. Что-то спросил у него, назвав Сашей, тот что-то ответил кондуктору, но их разговора я не помню. А потом кондуктор говорит мне: да будет все, как и было. Я разочарована и то ли говорю, то ли думаю: ну что ж так, могло бы и поменяться что-нибудь... А этот Саша с иронией такой говорит: ну так купи себе синюю мебель. Мол, будут тебе изменения.
Не, ну вполне нормальная реакция у людей в автобусе на чокнутого пассажира типа меня 

Всю ночь сегодня снилась работа.
Сначала я долго выискивала какого-то иностранца с мусульманской фамилией, чтобы вручить ему заказное письмо. Не разыскала его самого, поэтому искала способы связаться с ним, а в итоге забила. Еще в процессе поиска начальница отдела доставки объявила, что звонили из администрации президента - Петр Порошенко покупает квартиру на моем участке. Я не поняла, каким боком это касается меня, но это почему-то было важное событие.
Еще через какое-то время - во сне считалось, что через пару дней - начальница сообщила, что ей опять звонили из администрации президента. Запланированная покупка квартиры отменялась. Я подумала: ну и прекрасно, мне меньше хлопот. А потом я пошла носить почту по участку и узнала, что на конкретном и вполне реальном адресе в квартире произошел взрыв. Такой, что дом не пострадал, но квартира пришла в негодность. Возле того дома я увидела женщину, которая с кем-то говорила по телефону. Я услышала фразу, что эта квартира была предназначена для продажи. Тут мне стало понятно, что это президент замутил что-то нечистое и совершил преступление. А я знаю об этом! Мне стало страшно, что меня за это могут убить, и страх присутствовал еще долго.
Потом будто бы закончился рабочий день. Получилось так, что я ехала в одной маршрутке с начальницей доставки, мы и сидели рядом. А едем какой-то улицей, которая буквально забита транспортом. Маршрутка идет на обгон, и тут, случайно оглянувшись, я увидела, что на нее сзади наезжает трактор. Это авария! Я в ужасе, я кричу; смотрю вперед и понимаю, что сзади нас раздавит, а спереди - мы врежемся либо в другие машины, либо в столб. Понимаю, что это конец, закрываю глаза и повторяю одну мысль: надо пережить смерть, надо пережить смерть. Ожидаю боли; появляется ощущение легкой рези в лице, как иногда бывает при сильной головной боли; кроме того, все лицо и голову словно заливает жидкостью, и я закономерно решаю, что это кровь. Потом наступает темнота и, кажется, меня тянет в какой-то полет.
Потом я прихожу в себя, вижу больничную палату, и первая мысль: значит, я не умерла. Рядом на койке лежала начальница. Я начинаю думать и соображаю: та авария наверняка была подстроена, чтобы убрать нас с начальницей, двух свидетельниц преступления. Потом ко мне приходят две женщины: по сну это мама и бабушка, а реально - абсолютные незнакомки. А следом за ними приходят мужики из президентской банды. Мне предлагают деньги, обещая больше не преследовать, если буду молчать. Я соглашаюсь, выдвинув дополнительное условие: чтобы они больше не трогали никого из здесь присутствующих женщин.
Потом я снова на работе, иду по улице с почтой. И вдруг сзади какой-то мужик вынимает пистолет и собирается стрелять. Я пытаюсь отбежать как можно дальше, думая: обманщики! ну разве нашему президенту можно верить? Но потом оказалось, что он собрался стрелять не в меня, а в других дядек. В общем, началась бандитская перестрелка.

Потом я проснулась, но следующий сон имел связь с предыдущим.
Выяснилось, что в той квартире, где был взрыв, на тот момент находилась девушка, и звали ее Анастасия Мекшун. Она не погибла, но, пребывая в состоянии сильного шока, не выходила из той квартиры. Она тоже как бы получалась свидетельницей, и ее показания требовались для расследования, в котором я принимала участие. И я с какими-то другими следователями вместе искали способы выманить ее оттуда.
Между тем я все думала: сам по себе человек не мог бы выжить в эпицентре взрыва - наверняка тут не обошлось без ангелов. Даже какие-то свидетельства у меня были в пользу этой версии, но все равно ее еще требовалось доказать.
И вот выяснилось у нас, что эта Анастасия была участницей какой-то религиозной секты типа протестантов. Мы замаскировали под такую же сектантку нашу знакомую девчонку, и той удалось выманить пострадавшую на собрание секты. Проходило оно где-то на зеленой лужайке. Несколько мужчин в черных одеждах - типичные протестантские пасторы. Они читали какие-то священные книги. А слушательницы были одни девушки. Внешность для такого собрания требовалась своеобразная. У всех девушек были длинные волосы, и у каждой они либо завязаны в два хвостика, либо сплетены в две косички, а закреплены резинками и заколками, имевшими в себе элементы цветов. Вообще все прически были разные, хоть и в целом похожие. Одежда тоже была странная: у одних - нормальные легкие свободные платья, обязательно длинные. А у кого не было длинного платья, на тех были такие же свободные майки и трусики - обязательно черные, такое было требование. И надо сказать, такой общий стиль этих сектанток мне во сне понравился.
Анастасию Мекшун привели на собрание наша шпионка - по легенде ее звали Оксаной - и еще одна девушка из ихних. Когда ее под руки вели, я слышала, как она сказала, очень твердо: я теперь абсолютно верю... То ли в духов, она сказала, то ли просто в сверхъестественную помощь от Бога; но я пришла к выводу, что и это подтверждает мою версию об ангелах.
А потом наше расследование сорвалось, потому что Оксана неосторожно выдала себя, закурив прямо на собрании - остальные девицы были в шоке.
Ну и дорасследовались мы в итоге до практического эксперимента. Меня и еще нескольких следователей отправляют в прошлое в ту самую квартиру. Точное время взрыва нам известно, вот мы и должны были посмотреть, как все произойдет. Меня же интересовал момент взрыва как раз из-за ангелов.
В общем, сидим мы в той квартире целой компанией. Я сильно нервничаю и боюсь. Оказывается, что незадолго до взрыва в эту квартиру заходила другая моя сотрудница, но она заходила по делу и успела уйти. Когда же до взрыва оставались уже считанные минуты, вдруг закрылась дверь в ту самую комнату. Я подумала, что это не страшно: взрыв я все равно зафиксирую. Но когда уже можно было начинать отсчет секунд, я вдруг поняла: я не хочу в этом участвовать. Наотрез отказываюсь. И я произнесла это желание, как молитву, еще и перекрестилась.
Что произошло вследствие этого, я не помню, но факт тот, что во взрыв я не попала. Наверно, две смерти за ночь сознание не тянет.

Была еще и третья часть сна, но там снова была работа и еще раз работа: почтовые ящики, молодые клиенты, ворчливые придирчивые пенсионерки... все как всегда на нашей работе.

Сначала снилось, что я работаю, только разносить почту ехала куда-то далеко на автобусе.
Потом тусовалась с какими-то компаниями студентов. Один парень за чем-то постоянно забирался в мою квартиру через окно. Мне это надоело, и я посоветовала ему другой, обходной путь.
Самое интересное началось потом. Я опять была с группой Хардкисс. Кто-то затевал какое-то религиозное мероприятие, направленное против церкви, а задача нашей банды - помешать зачинщикам.
И вот мы оказались в каком-то большом помещении, которое нам было нужно. Там мы разделились и пошли обследовать отдельные комнаты. Надо сказать, что во всем здании куда мы только успели заглянуть, нигде никого не было. Помнится, меня впечатлила библиотека: огромная, полная книг и совершенно пустая от людей.
А потом я зашла в какую-то комнату, договорившись с остальными, что встретимся в коридоре в определенном месте. Та комната была очень тесная и захламленная. Не успела я что-либо про эту комнату подумать, как вдруг дверь открылась, и я поняла, что пропала. Впрочем, дверь открывалась внутрь, и получалось, что за дверью стоял стул с какими-то шмотками и на полу под ним тоже были шмотки. И вот я со всех ног кинулась на тот хлам. Упала и лежу, понимая, что маскировка так себе и меня сейчас обнаружат.
Вошла какая-то старая женщина в очках. Она что-то бубнила про мощи какого-то белорусского святого. Я вспомнила, что это такая политическая фишка: дать каждой стране своего национального святого, конечно же, ложного. И старуха эта как раз и бурчит о том, что святой ненастоящий, что это хитрая уловка, и она сработает... Я уже поняла, что у старухи плохо со зрением, и лежу, не дыша и не шевелясь, чтобы себя не выдать. А она со своим ворчанием вдруг накрывает меня покрывалом, а говорит так, будто разговаривает с этим лжесвятым. Я поняла, что где-то тут же, подо мной, мощи и лежат. Едва меня накрыли, мне стало намного спокойнее - меня же не видно, теперь точно не разберутся, что в комнате враг.
Потом старуха ушла. Я вскочила. Нашла глазами мощи - во сне они напоминали труп инопланетянина, но я вот знаю, что это мощи. Я накрыла их тем же покрывалом, а сама бросилась бежать. При этом наткнулась в этой же комнате на костюм и маску Кричи. На условленном месте остальных хардов не было, а Кричи бежал со мной - голый. Мы выбежали из здания и очутились во дворе, похожем на мой реальный. Тут я предложила Кричи спрятаться в подвале - не бегать же ему по городу голым. Он согласился. Так мы расстались.
А я бегала по городу, опасаясь погони и шпионов. Но при этом умудрялась всматриваться в каждое лицо - искала хардов. Их нигде не было. Хотя я была уверена, что они тоже спасались бегством; у меня не срабатывала мысль, что меня могли бросить, и так же не срабатывала мысль, что они могут быть схвачены.
И вот я подбегаю к каким-то массивным кирпичным стенам, под которыми священники служат вроде как требы. Я вспомнила, что это наш храм Всех Святых. Его закрыли, потому что принадлежит московскому патриархату, и духовенство туда не пускают. Так они вместе с прихожанами обосновались под стенами. Я вспомнила, что там же были и точки с едой, и даже охрана, так что тут совершенно безопасно. И вдруг я думаю: Юля и Вал точно должны быть здесь! если бы они спасались, то обязательно пришли бы сюда! И вот я хожу между людьми и опять всматриваюсь в каждое лицо, но никого из хардов нет. А тут и еда такая соблазнительная... Я взяла себе что-то из сладкой выпечки и начала есть, а она оказалась чересчур сладкой, так что даже неприятно. Кто-то из организаторов мечется, ищет кого-то, кто найдет мне тут, в этом обществе, занятие. А я все думаю про Юлю и Вала... На этом проснулась. И стало обидно и стыдно, что взялась топтать сладости, а даже не подумала, что надо хоть какой-то еды принести Кричи, который остался голый в подвале...

Снилось сегодня, будто у меня был день рождения, при чем дата - 26 октября. И я решила пригласить гостей: одноклассницу-соседку (с которой в реале не ахти как дружила) и парня, к которому у меня была когда-то симпатия (в реале от симпатии давно не осталось и следа). Но при этом я не собиралась напрягаться с готовкой, подумала, что нескольких видов красиво оформленных бутербродов вполне хватит.
Я сходила в магазин за необходимыми продуктами: маслом, колбасой, сыром и шпротами. Вскоре после возвращения домой послышался звонок в дверь. Я испугалась: еще же ничего не готово! опозорюсь сейчас! Пошла открывать, по дороге заглянула в комнату и увидела, что даже диван не застелен. Я тихонько позвала маму и велела ей быстренько в комнате примарафетиться. Я открыла, пришла, как и следовало ожидать, первая гостья - одноклассница , и с ней младший брат. Я задержала их разговором у двери, потом все же пропустила в комнату - там уже был порядок, и я была рада.
Сама я вернулась на кухню, и тут оказался совсем не порядок. Оказывается, мне помогали все кому не лень. Мама все-таки варила картошку, а братик умудрился спрессовать шпроты до тонких пластинок, так что на бутерброды не осталось. Я взялась готовить бутерброды из других оставшихся продуктов, но меня постоянно кто-то отвлекал. Зачем-то я ходила в комнату, где предполагалось накрыть стол - там уже сидела толпа гостей, и все соседи. Парня, которого я приглашала, не было.
В итоге мама в поваренную картошку раскрошила шпротные пластинки и в таком виде это блюдо было подано к столу.

А еще было много эпизодов с моей реальной собакой из детства и какими-то котами; еще я была в каком-то лагере с подружками-одноклассницами и не очень весело выясняла с ними отношения внутри нашей компании; и еще у меня возникла проблема с ключами от квартиры - мне надо было их где-то оставить, а было негде, так я оставила на почтовом ящике, завернув в какое-то тряпье, типа ненужные тряпки никто не возьмет.

Вчера у меня удался хороший постный вечер - верующие поймут, что это значит. Среди прочих духовных занятий я читала книгу про епископа Кронида. И вот, когда надо было ложиться спать, я поняла, что сегодня мне обязательно приснится что-то духовное. Конечно, я очень хотела, чтобы приснился сами знаете кто (ну, кому надо знать, те знают); ну или предполагала, что увижу во сне самого владыку Кронида. Но того, что приснилось на самом деле, я даже ожидать не могла!

Итак, снилось мне, что я ношу пенсии. В пятиэтажном доме поднимаюсь на пятый этаж. Звоню в одну дверь - там не открывают. А рядом дверь - это, оказывается, квартира царя-мученика Николая. И вот пока я стою на площадке, из этой квартиры выходят какие-то люди и кто-то дает мне несколько больших конвертов с просьбой передать их на втором этаже Ирине Бондаренко. Вообще Ирина Бондаренко - это моя клиентка на участке, но во сне я представила другую женщину Ирину, фамилии которой не знаю. Я согласилась выполнить просьбу, почему бы и не отнести корреспонденцию в этот же дом? Но чтобы носила ее - не помню.
Ношу пенсии дальше и все больше понимаю, что в этом доме пенсионерки из прошлого. Впрочем, деньги я им насчитываю вполне современные - наши украинские гривны. Но все больше замечаю, что квартиры не такие, как сейчас: комнаты огромные, и обстановка с претензией на роскошь, из чего я делаю вывод, что в этом доме живут богатые люди, и это неудивительно, раз поблизости от царя. Еще в одной квартире я выглянула в окно и увидела рядом другую пятиэтажку - белоснежный дом, и тоже архитектура не нынешняя. А потом с одной пенсионеркой у нас зашел разговор про мобильный телефон. Самого разговора не помню, но я сделала вывод, что у этой женщины нет мобилки и быть не должно в ее эпохе, но что это за вещь, она знает. Так я окончательно пришла к выводу, что в этом доме какая-то смесь времен.
А потом я оказалась в той самой царской квартире, в качестве гостя на дне рождения, хотя чей это был день рождения, я не уловила. Хорошо запомнила, что за столом были царь Николай, царица Александра, я и моя мама. Еще у этой четы был взрослый сын Александр, и о нем что-то говорили, но за столом его я не видела.
Я сидела на краю стола напротив царицы, рядом со мной - моя мама, а где-то за нами - царь. Посуда с едой не занимала много места на столе, но самой еды в каждой посудине была в буквальном смысле гора. Выглядели эти блюда так, что я не могла определить, что это. Хотелось попробовать все, но почему-то у меня сработала мысль, что мясного мне нельзя (хотя во сне это не объяснялось нынешним постом), поэтому я ела некое картофельное пюре с перетертой рыбой, а мама брала еще и грибы. Потом я заметила, что все едят много, а я по чуть-чуть, и наложила себе еще полную тарелку картошки, еще и грибов взяла. А потом получилось так, что все уже поели, а у меня полная тарелка, и я бегом старалась все дожевать и проглотить.
Потом должны были принести сладкое. На столе оказались новые блюда, тоже не очень понятные. Точнее, понятные были, но стояли далеко, так что я не могла дотянуться. А то, что стояло рядом, было непонятным.
В числе этих непонятных блюд на столе лежали вроде как обычные балсанки с водой, только с прорезанными вдоль них отверстиями, а прозрачная жидкость в них была затвердевшей. Я хотела было взять попробовать, что это, как вдруг молодой мужчина (скорее всего, тот самый царевич Александр) мне говорит: тебе этого лучше не брать. Тогда я обернулась к царю и спросила у него: почему? Он ответил что-то неопределенное. Я начинаю догадываться: это водка? Но в ответ снова что-то неопределенное. Тогда я спрашиваю: ну а его можно разрезать пополам? Хотела сначала взять кусочек попробовать. А царь говорит: наверно, нет. Тогда я оставила эти бутылки.
Взяла себе наконец чего-то, а оно оказалось не сладким. Я осмотрела стол и увидела, что тут сладкие блюда поданы с несладким, и удивилась этому, поскольку на наших застольях так не принято. Тут я вспомнила, что нахожусь в прошлом не просто так - мне потом надо будет писать отчет, что я тут увидела. И я уже начинаю сочинять статью про стол: "Блюд подают немного, выбор небольшой, но количества много..." и все в таком духе.
Потом царю позвонили - меня во сне совсем не удивило, что у него есть мобилка. Как я поняла, звонили недоброжелатели и интересовались они Александром. Царь спрашивает у него: ты занят тогда-то вечером? Царевич отвечает: свободен. А царь в трубку: нет, мы работаем... Я отметила, что у него особые методы защиты своей семьи.
Потом празднество продолжается, пришли еще какие-то люди среднего возраста; один мужик был с крупным синяком под глазом. Я почему-то решила, что это они добивались Александра; но вот, тоже оказались за столом.
Между тем мы все уже расслабились после еды. Вдруг я почувствовала, как царь провел пальцем по моей спине. Мне это показалось до крайности неприличным, и я говорю: смотрите, я же потом напишу в отчете, каким был царь Николай. А он, ничуть не смутившись, спрашивает: ты там в этом деле в передовиках? Я говорю: да. И уточняю: нет, в путешествиях во времени нет, а в написании отчетов - да.
Потом все вдруг стали говорить комплименты царице, и я решила, что это у нее день рождения. Дошла очередь до меня, а я не могу выразить то, что хочу. От избытка чувств я бегу в сторону, и там как будто нет никаких стен; я выбегаю на зеленую, залитую солнцем лужайку, протягиваю вперед руки и все не выраженные чувства пытаюсь представить в виде куска нежнейшего торта на блюдечке. Сделав это, бегу назад.
Но обнаруживаю, что за столом уже все по-другому, и разговор о другом. Появились какие-то дети вполне современного вида. Старшая девочка сидела в стороне за компьютером, а младшие за столом рядом с царицей. Один мальчик был белым, а две девочки - темнокожими. И моя мама говорит: вот мальчика я сразу узнала, что это мальчик, а эту девочку (показывает на одну из темнокожих) - нет, подумала, что это тоже мальчик. А дети слушали, как будто ничего не понимали.
Потом я сидела, наблюдала дальше этот праздник и вдруг подумала: сейчас меня заставят сделать подарок - рассказать о будущем России. А что я им расскажу? Я не смогу на веселом празднике рассказывать такой ужас - что же это будет за подарок? Только огорчу всех. И вместе с этими мыслями в голову приходит дерзкая идея: а может, попробовать поменять ход истории - сказать царю Николаю, чтобы никогда не отрекался от престола? И на этой мысли я проснулась.

Проснувшись, я не вставала, так как решила, что еще рано. Лежала-лежала и задремала опять. И снится мне сериал "Земля - последний конфликт". Будто я смотрю первую серию, прилет Даана; и хотя выглядело не так, как в фильме, но я знаю сюжет на зубок. И вот Даан выходит к людям - и я просыпаюсь от головной боли, плюс нос заложен и на лицо давит. Подумала, что после духовных снов фантастику организм не выдерживает.

Я читаю. А что?

Сегодня снилось, будто я должна была пойти в магазин, и перед выходом из-за чего-то поругалась с близкими. Иду и думаю: раз они такие, то куплю себе пирожных. И прямо на обратной дороге их съем.
Пришла в магазин, стала выбирать себе вкусности. Было много там пряников в шоколаде и обсыпанных орехами. Вообще выбирать было сложно, потому что, как часто бывает во сне, вкусности то перемещались, то меняли свой облик. В конце концов я остановила свой выбор на двух вокзальных пирожных и крупной булочке с маком. Цена выходила приличная, но я же знаю, что у меня в кошельке вагон моей собственной мелочи. И я начинаю отсчитывать нужную сумму.
Пока я считала, вдруг откуда-то появилась моя одноклассница - в роли продавщицы. И все вкусности начала переносить из одного отдела магазина в другой. Я обрадовалась, увидев ее, поздоровалась, изъявила желание купить два пирожных и булочку. А она, выполняя свою работу, делает какие-то глупости, и я думаю: ну что за работник из нее?.. Наконец я расплатилась за свои покупки, взяла их в кулечек и спросила одноклассницу: ты тут работаешь? Она: нет, что ты!.. Я спрашиваю: а где работаешь? А она говорит: гуляю. Я поняла, что она безработная, и обрадованно предлагаю: так пошли к нам работать, хорошая работа... Тут я даже во сне сообразила, что вру, и прибавляю: ну, свои нюансы есть, конечно... Она вроде заинтересовалась, но в магазине было неудобно говорить. Тогда я сказала: пойдем, я снаружи по дороге все расскажу. Она ушла, а я заметила, что в том отделе появилась дверь, и она закрыта. Как отдельный магазин. Тут же и мужик какой-то стоит, ждет продавца. Я говорю: тут никого нет, их надо оттуда позвать... Мужик идет за продавцом, с ним и я выхожу в дверь.
И оказываюсь на улице, а там пейзаж - как дачные улицы с заборами, домиками. Одноклассница уже ждет меня, и я с энтузиазмом принимаюсь агитировать ее к нам на почту. В том числе говорю: один из плюсов работы - у тебя всегда есть много мелких денег... Тут появляется какая-то компания подростков, бегущих куда-то, и одноклассница бежит с ними. Я тоже пытаюсь бежать, но отстаю. Кричу ей: подожди! Без толку. Но по крикам других ребят понимаю, что у кого-то из них какая-то травма, и вся эта компания бежит в медпункт. Пейзаж меняется и теперь напоминает местность в Киеве в районе Контрактовой площади, где церковь на церкви. Я догадываюсь, что вот за этим поворотом - монастырь, и именно туда бегут, чтобы оказать помощь раненому. Но, повернув за тот угол, я оказываюсь в родном сквере возле дома. Никаких монастырей нет и близко, и компании тоже нет. Я решила, что отстала от них безнадежно, и бежать дальше нет смысла. После этого сильно обиделась на одноклассницу, которая совсем проигнорила мои добрые намерения обеспечить ее работой.

Наконец-то мне не снилась работа! Наконец-то я во сне надышалась литературным воздухом!

Половину сна я время от времени ходила на какую-то литературную тусовку. Собирались там и взрослые, и дети. И занимались там разными литературными делами. Сначала я попала на выступление какого-то несуществующего в реале писателя, который критиковал книжку с рекомендациями для начинающих авторов. Большинство присутствующих были несогласны с критикой, и бедного лектора это очень огорчало. В другой раз я поняла, что эти тусовки проходят по соседству с общежитием, так что одна из дверей маленького зала, где собирались литераторы, вела прямо в комнату, в которой проживала семья. Я увидела, как мама упрашивает дочку выполнить домашнюю работу, а девочка сидит и рисует; и хорошо рисует. Я подумала: вот - творческая личность растет, совсем, как я. А потом на собрании продавали билеты на фестиваль "Черная земля", и я вспомнила, что это в этой же тусовке так называется фестиваль бардовской песни.
А параллельно с этим я лечилась, посещала больницы. В одно из таких посещений встретила того писателя, что неудачно лекцию провел, и посочувствовала ему. Мы познакомились, поговорили, и я осталась довольна знакомством, даже посчитала, что оно может быть полезным.
А потом я поехала лечиться в Швецию. Самой Швеции не видела, только медучреждения, да и те не запомнились. А еще общалась там с Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер, с "настоящими" - вероятно, с актерами из шведской версии фильма. А потом мне уже надо было уезжать, и возникла большая трудность. В Швеции типа был закон, что на последнюю покупку или платеж в году всем делается скидка. А у меня не могли решить, на что из моих трат сделать скидку; и это была такая проблема, что мой выезд из страны оказался под угрозой.
Напоследок же я встретила одну бывшую сотрудницу со своей первой работы - женщину, которая, как мне казалось, на полном серьезе занимается колдовством. И вот я вижу ее невестой - в свадебном платье, с небольшим букетом маленьких нежно-розовых роз. Был с ней и жених, но его я не рассмотрела.

Красивый сегодня снился сон.
Нет, сначала снилась рабочая нудятина: я носила пенсии, потом бегала по пенсионерам пересчитывала суммы, потом не успевала разнести почту...
А потом мы с мамой поехали на дачу. Поехали, как обычно, автобусом, но стоило выехать за город, как я обратила внимание, что дорога другая. Не как загородняя, а как в частном секторе города, при чем не таком частном секторе, который остался после села, а новый, с крутыми домами. Дома стояли редко, я успевала чуть ли не каждый рассмотреть; а за домами вроде как виднелся хвойный лес с роскошными крупными елями.
Наконец мы доехали до реки, которая выглядела как море - было очень красиво. Как только мы с мамой вышли из автобуса, я сказала: а он как-то не так ехал... Она говорит: да, он объехал, но мы сейчас придем...
Мы пошли вдоль реки, и скоро я начала угадывать берег, на котором расположен наш дачный массив. Я совсем успокоилась. Только до своей дачи мы не дошли, потому что мама сказала свернуть на пляж.
И мы купались. Хотя я, оказавшись на пляже, вдруг осознала, что купальника у меня нет; более того, нет даже лифчика, поэтому купаться придется в одних трусиках. И хотя тут же был какой-то мужик, вроде как отдаленно знакомый, я этим не смутилась. Впрочем, не помню, чтоб я раздевалась. Но в речке купалась; она была неглубокая, и вода приятная. Но плавать почему-то было тяжело.
Находясь в этой воде я начала воображать себя с парнем, и на этих эротических фантазиях проснулась. Фантазии еще попытались продолжиться наяву, но быстро прошли.

Как-то странно сегодня сны чередовались: приятный - отвратительный - прикольный.

Сначала снилось, будто я работала с группой Хардкисс, хотя совершенно не помню, что за должность у меня там была и какие обязанности.
Группа собиралась снимать крутой фэнтэзийный клип, где пышная блондинка в доспехах сражается с драконом. Подразумевалось, что в основном клип и будет состоять из эффектных сцен боя. Ну и музыканты периодически появлялись бы в кадре - играли-пели, тоже в фэнтэзийных образах.
Я даже нашла кандидатку на главную роль: Машу из Элинора, конного клуба в Чернигове (правда, я не в курсе, существует ли он еще). Она, правда, блондинка не пышная, но соответствующий макияж свое дело сделает. Зато она умеет скакать верхом, и бой с драконом на белом коне должен быть еще круче!
Потом выяснилось, что для съемок надо будет ехать в Карпаты, и я радовалась, что хоть раз в них побываю...

А во втором сне пошла гадость. При этом все перемещения на местности я поначалу воспринимала как обычные путешествия, а потом, постепенно, без четкого осознания - как попадания в параллельные миры.
Итак, я будто бы оказалась в каком-то небольшом селе. Там я встретила реальную девчонку с первой своей работы - назовем ее, например, Леной. Мы общались, я виделась и о чем-то общалась с другими сельчанами. А потом я увидела Лену с прозрачным кульком в руках. В кульке были как будто ягоды, похожие на шелковицу, но намного крупнее. А если присмотреться внимательнее, то среди настоящих ягод можно было обнаружить крупных червей с тельцами, как эти самые ягоды. Кто-то сделал Лене замечание, что она ест эту гадость; та обиженно пожала плечами и сыпанула в рот из кулька целую горсть. Я ничего не говорила, но мне тоже стало противно. Позже я видела у других жителей села в руках коробки вроде как тоже с какими-то темными плодами, а среди плодов ползали неведомые существа, похожие на плоские светлые живые камни. И этих гадов тоже употребляли в пищу! Я при виде этих странных существ отбегала как можно дальше.
Потом я вернулась домой. Потом еще несколько раз оказывалась в том селе.
В один из таких визитов я увидела странную сцену. Люди как будто ожидали какой-то опасности и готовились к ней - сносили в помещение, похожее на храм, корзины и посудины плодов. Нормальных и даже красивых плодов. Мне, впрочем, запомнились только яблоки: желтые, красные, желто-красные. И еще запомнила, как кто-то мне объяснил: а груш нет, груши еще не созрели.
Я пошла за людьми, несущими плоды, и увидела, что некоторые из них оставляют свои посудины и корзины в стенных нишах; другие доносили припасы до конца. А концом этим было какое-то подобие комнаты, где стоял приличного вида мужчина, занимавшийся приемом приносимого. За его спиной в стене была лестница, и я точно знала, что за ней выход из этого помещения. Но никто из людей почему-то не шел туда; все, оставив приношения, потом возвращались. Я же решила выйти в тот выход, а со мной пошли Лена и еще какая-то пожилая пара, муж и жена. Нам не препятствовали.
В дальнейшем сюжете эта наша компания воспринималась мной, как семья.
Мы вышли, и оказалось, что мы вышли во двор детского сада. Кажется, тогда я первый раз подумала, что это было перемещение между мирами. Мы облегченно смеялись, но кто-то высказал идею, что надо обойти садик и посмотреть, не очутились ли мы попросту на заднем дворе того же сельского помещения. Мы пошли это проверять - никакого села не было в помине. Я вполне узнавала "свой" город (на реальный Чернигов, конечно же, ни грамма не похожий).
А дальше начался сплошной запутанный бред.
Мы оказались больны неизвестной смертельной заразной болезнью. Я не запомнила всех симптомов (жалко, что не запомнила), но среди них были невменяемое состояние, темные пятна по телу и боязнь теплой (именно теплой) воды.
Зачем-то мы отправились опять в то село. Оно имело ужасающий вид: идя улицами, мы переступали через дохлых мышей, котов и голубей. Люди, которых мы встречали, все были заражены. Ничего от них добиться мы не могли, так как они были невменяемы. Мы вернулись в мой мир, и потом уже было неясно, заразились мы во время последнего визита в село или раньше. Но после этого мы все время путешествовали разными мирами, как будто бежали от болезни. В одном из хороших миров мужчина собрался снять фильм о нашем бедствии, задумка сошла бы за фантастику, но в этом же мире он умер от болезни, и фильм остался неснятым. Потом куда-то пропала Лена, но когда мы с женщиной решили, что и она умерла, она неожиданно вернулась. Мы не спрашивали, где она была - бега они и есть бега.
А потом в какой-то момент я вдруг смертельно устала носиться с этой болезнью. Бросив семью, я бежала куда глаза глядят. Впрочем, пробежала немного. Совершенно обессилев, я упала на голую землю.
И на этой земле я ощутила блаженное состояние. Как будто перед смертью, у меня был миг озарения; я поняла, что тоже больна и уже давно, а значит, сам больной не ощущает себя больным, не понимает своей невменяемости. А земля была теплая, и я подумала еще: если теплая вода - враг больного, то теплая земля ему спасение.
Семья меня догнала. Я с досадой подумала, что сейчас меня поднимут, заставят опять идти с ними... Но к моему удивлению, вместо этого они с очень грустными лицами стали рыть рядом со мной яму, а на меня кидали грудки земли. Сначала мне казалось, что они вот-вот заметят, что я дышу, моргаю, и закапывать меня рано. (При этом я была уверена, что в яму меня не опустят; яма просто образовывается от того, что землю копают; а меня засыпят прямо на поверхности). Но никто не замечал моих признаков жизни, и постепенно поняла, что может, я уже умерла. Я же не знаю, как происходит смерть: может, я ощущаю себя вполне живой, а окружающие видят меня мертвой). Я не могла бы сказать, что это приятное ощущение, когда на тебя падают комья земли, но я понимала, что они принесут мне облегчение, и радовалась.
Только почему-то процесс закапывания не был доведен до конца.
Потом я будто снова оказалась с женщиной и Леной, и женщина кому-то рассказывала, что вот Лена, заразившись, сразу перестала терпеть теплую воду, а вот я с этим продержалась почти до самого конца - то есть, я будто бы лишь перед смертью стала опасаться теплой воды...
Проснувшись после этого сна, я еще долго чувствовала себя довольно плохо, но так и не поняла, в чем плохое самочувствие заключается.
(Кстати, насчет питания людей в селе мне после пробуждения подумалось: вот так, всю жизнь люди живут какой-то гадостью и лишь в момент опасности обнаруживают что-то по-настоящему хорошее, что пытаются спасти и чем пытаются спастись).

Ну а последний сон меня повеселил.
Будто бы я снова была в поисках новой работы. И вот мне попался рекламный буклет с портретом Олдей (что, конечно, сразу привлекло мое внимание). Я прочитала буклет. Некое агентство приглашало девушек на работу - развлекать в дороге всяких гастролирующих знаменитостей. Я заинтересовалась, раздобыла где-то дополнительный буклет с конкретными предложениями. В первую очередь меня беспокоил вопрос: что подразумевается под развлечениями? Если интим, то я же не проститутка, а вот если можно без интима - то со мной в дороге точно никто не соскучится. Ну, я сразу этот вопрос и принялась выяснять.
Вакансии были в форме таблицы: заказчики, их фото, условия работы и требования к девушкам. Интим в требованиях был почти везде. Также часто встречались какие-то странные термины, которые я идентифицировала, как восточные религиозные практики. Кое-где (у меня это вызывало улыбку) требовалось, чтобы девушка была умна.
Я стала внимательнее смотреть те предложения, где интим не требовался.
Рок-группа "Перец". Хорошее фото с концерта. Интима в требованиях не было, но в условиях работы сказано: температура 123 градуса. Я в недоумении подумала: они что, публику до 123 градусов разогревают? Не, ну я же рок-концертных обстановок не боюсь!
Дальше. Редакция журнала "Фома". Вообще удивление - это же церковный журнал. На фотке - мужики в пиджаках за круглым столом. Условий и требований не помню, но помню, что и это предложение было для меня подходящим.
Олдей в списке не было, и это слегка разочаровало.
В итоге я решила, что несколько предложений мне подходит, и отправилась в агентство - устраиваться. Захожу в офис, там три симпатичные дамочки... И тут меня ждал капитальный облом. Мне, как топором, рубанули вопрос: опыт работы? У меня такового не оказалось, и мне вежливо отказали. Я пыталась поспорить: я же работала почтальоном, у меня большой опыт работы с людьми. Все равно отказали. Уходя, я была очень расстроена и обижена.
А потом проснулась и подумала: если на такой работе применять почтовый опыт работы с людьми - бедные будут те знаменитые гастролеры!

Снилось сегодня, будто я попала в какой-то большущий автобус, который должен был ехать на дачу, но доехал почему-то только до села и вернулся в город. И вот в этом автобусе ехали незнакомые люди... собственно, даже подростки. И все они были творческими, и все пытались что-то творить, но почему-то это было крайне трудно. Так, чтобы написать одну музыкальную строчку (я хз, что у музыкантов значит музыкальная строчка), парню нужны были три помощника. Так же безуспешно и я пыталась что-то сочинять. И у всех у нас было ощущение, что мы находимся у кого-то в плену, и надо отсюда бежать, спасаться, но никто не знал как. Мы сходили с автобуса в город по своим делам, но все равно каким-то образом были к нему привязаны.

Эх, давно таких жизненных снов не было! Я уже привыкла к тому, что транспортное средство, в котором я нахожусь во сне, означает мою жизнь, и вот пожалуйста: я в плену основной работы, из-за которой не могу заниматься творчеством; и это давит, и я чувствую себя угнетенной. Все во сне отобразилось точно, как оно есть!

Сегодня во сне я все решала какие-то музыкальные вопросы, в чем мне помогал один известный музыкант; не буду говорить кто, потому что я видела его собакой породы хаски. А пребывала я все время в темноте: будто на улице ночь, в помещениях темно, свет нигде не горит. Я где-то ждала своего собеседника на лестничной площадке дома на высоком этаже; от нечего делать я подтягивалась на перилах лестницы и поглядывала в окно, а там очень-очень тускло горел единственный оранжевый фонарь.
А потом, подтягиваясь, я вдруг захотела подняться еще выше, совсем высоко. И я легко поднималась, хотя это не было ощущение полета и мыслей про полет у меня не было. Но головой я уперлась в угол потолка. Пыталась подниматься дальше, а потолок и стены так сильно давили на голову, что я подумала о травме и со стоном проснулась. После пробуждения поняла, что ухо, на котором лежала, и прилегающий к нему участок головы я чувствовала зажатым.

Снилось сегодня, будто я еду отдыхать в летний лагерь. Ну, приехала, познакомилась с соседкой по комнате, подружилась... Потом поехала опять в город по каким-то делам. Планировала вернуться через несколько часов, а получилось, что пропустила целые сутки. И потом весь остаток сна я панически собиралась опять в лагерь. То боюсь, что подружка уже нашла себе другую подружку. То просто что-то отвлекает, и теряется время. Но самое главное, что мне в этот лагерь непременно надо было взять котика, и этот котик тоже создавал массу задержек; но основной проблемой было - заставить его смирно сидеть в корзине.