Сегодня запомнился не так сюжет, как картинки и настроение.
Снилось, будто я находилась в какой-то не нашей квартире, хотя обстановка была похожа на нашу. Но квартира была на высоком этаже, так что я больше смотрела в окно. А за окном было много-много высотных домов, и все разные - потрясающий городской пейзаж. А потом я увидела вдалеке дым, как будто из заводской трубы, но что-то меня в этом дыму насторожило. От него быстро заволакивало небо темной пеленой, но выглядело так, будто просто темнело; и хотя мне было немного страшно, но я высчитала по часам, что уже поздний вечер, так что все закономерно.
И еще про работу что-то снилось: будто я ходила что-то носить в какой-то особый момент, и в итоге что-то важное пропустила. Еще целая гора денег снилась, и что-то шла речь о купюрах-пятисотках...

Сегодня снилось, будто я зачем-то ходила на ипподром. Открытая такая площадка, как маленький стадиончик. Там было много людей, а лошадей не было.
Потом я оттуда возвращалась, и почему-то ниже пояса на мне не было одежды. При чем во сне у меня было убеждение, что так и надо. Люди смеялись надо мной, и я пыталась как можно ниже спустить свитер, чтобы как-то прикрыть голую попу (во сне весь упор был именно на попе, как будто переднее место вообще значения не имеет), но при этом я злилась на людей, а стыда как такового не чувствовала. А шла я долго, потому что дорога была длинная.  По пути решила сходить в туалет - деревянную будку, как в старых частных домах во дворах. Как-то получилось, что я там не закрылась, зашли какие-то старые мои враги, возможно, еще со школы, но кто именно - не помню. Они стали меня ругать. Я как можно быстрее закончила свои дела и принялась от них убегать. При этом я вспомнила, что тут можно пойти двумя путями, так я выбрала тот, который казался наименее правдоподобным, чтоб враги ничего не заподозрили. Потом я кое-как оказалась дома.
Еще находясь на ипподроме, я хотела, чтобы известная художница нарисовала мне букет цветов, так чтоб использовать красный и зеленый цвета. И по дороге, между попытками спрятать от людей голую попу, я мечтала о красивой картине. Когда же вернулась домой, пошла ту художницу об этом просить, и она согласилась. Кто-то даже принес мне требуемые цветы, это были тюльпаны, только меньше, чем настоящие тюльпаны, и какие-то они были вяленькие и дохленькие. Я поставила их в красную вазочку и осталась довольна: хоть цветы и никакие, нарисованы должны быть красиво.
Тут узнаю, что художница, оказывается, рисует не как-нибудь, а лентами - типа клеит на бумагу ленты, и это получается рисунок. Я застала ее за началом работы - на большом листе была изображена клетка из серых полос. Я все равно не была разочарована, прикинув, что зеленое с красным будет красиво выглядеть и в сочетании с серым. Потом я проснулась.

За вторым разом приснилось, будто я была в Киеве, на какой-то из его окраин. Вот с одной стороны высокие дома, и тут же поле. За полем - опять дома, и вроде оно и рядом, а в то же время достаточно далеко, чтобы идти пешком. Тут же и дорога, и автобусные остановки на ней.
Я какое-то время соображала, что это такое. Пришла к выводу, что это все же не Киев, а какое-то близлежащее село, и оно скоро тоже войдет в черту города. Почему-то мне туда понадобилось. А стояла я на остановке, которая вела назад в Киев; мне надо было пройти к остановке, где автобусы проходят в другую сторону, а до той остановки надо было тоже немало пройти пешком. Я потопала.
Между тем в сон врывается передача по реально звучащему радио, там как раз была патриотическая передача, и женский голос рассказывал что-то об украинскости черниговцев. По дороге как раз попалось какое-то непонятного назначения деревянное сооружение, и я искала способы его преодолеть. Между тем прозвучало, что сейчас Чернигов считается русскоязычным городом. Я возмутилась, так как среди моих знакомых много патриотов, принципиально говорящих на украинском. Я собираюсь высказать это ведущей. Тут в стороне от деревянного сооружение показывается домик; я почти забегаю в него, почему-то представляя, что въезжаю в него верхом на коне. Дом вроде как был настоящий, но вместо пола - голая земля. Радиоведущая находится в соседней комнате; почему-то я не могу зайти туда, так что жду пока она закончит свою лекцию и выйдет. На этом и просыпаюсь.

Пейзажи во сне очень красивые были, все как я люблю; и солнце светило ярко.

Сегодня во сне я решила всерьез что-то предпринять по поиску работы в Киеве. И как-то мы с мамой собрались туда поехать вроде как в гости. Выезжали поздним вечером, было понятно, что назад в тот же день не вернемся, надо будет ночевать - и меня, как всегда перед киевскими мероприятиями, очень беспокоит ночевка.
Съездили. Побывали у кого-то в гостях. Вернулись в Чернигов, идем по улице к дому, почему-то по частному сектору... И я осторожно начинаю свой разговор: что вот, я поеду в Киев жить и работать... Она мне что-то возражает - в общем, поругались, как всегда.
Потом я иду на свою работу, в какой-то цех. По виду во сне - будто смесь нескольких цехов, где мне приходилось работать. И вот только я прихожу на смену, как вдруг звучит сигнализация, извещающая об опасности. И тут мое терпение лопается: я выбегаю из цеха, залетаю в раздевалку, хватаю свою сумку и одежду и как была, ни на что не обращая внимания, бегу оттуда. При этом все ожидаю, что за мной будут гнаться, хотя никаких преследователей не видела.
Потом я забежала в подъезд какой-то многоэтажки. И почему-то знаю, что мне нужно на седьмой этаж. Был там и лифт, но я по неведомой причине предпочла ступеньки. В это же время в подъезд зашли две девчонки. Вроде как приостановились у лифта, но потом тоже пошли по ступенькам. И я их боюсь, и пытаюсь убежать. Однако уже чувствую усталость, бежать на седьмой этаж с желаемой скоростью не получается. Наконец добегаю. Тут я начинаю понимать, что это сон, и думаю: раз это сон, то по моему желанию любая квартира будет моим домом. С этой мыслью легко открываю первую попавшуюся дверь.
Я оказалась в маленьком помещении, в принципе, похожем на прихожую в квартире, но совершенно пустое, с невзрачными серыми стенами. Закралось сомнение, что помещение жилое. А главное - справа от меня была приоткрыта еще одна дверь вроде как квартирная. Я подумала, что непорядок, и решила ее закрыть, чтоб не портила квартирный вид.
Но как закрывала, не помню. То ли я передумала закрывать и шагнула в нее, то ли все-таки закрыла, а шагнула в еще какую-то дверь. Но в общем опять начался не новый для меня путь через множество дверей, за каждой из которой не знаешь чего ожидать. При этом у меня еще не прошел страх от погони, и хотя от возможной погони я уж точно оторвалась, но страх остался и заставлял бегать.
Поначалу за каждой дверью оказывались обычные квартиры со следующими дверями напротив меня. Я легко открывала их на бегу. Потом между дверями начались препятствия. Я их как-то преодолевала, а запомнила только два. Первое: прямо передо мной оказался вроде как сервант с декоративной посудой. Я нашла решение, как его преодолеть - пролезть между стеклянными полками. Сгребла с одной из них в сторону десяток рюмок - видела, как они разбились, падая на другую полку, и даже слышала приглушенный звон битого стекла. Но даже освобожденные полки не освобождали достаточно пространства для того, чтобы пролезть между ними. Тогда одну из полок я с большим трудом вынула. И уже начала пролазить через этот сервант, как увидела, что он стоит на улице и прямо на него несется машина! В ужасе я вылезла назад и отскочила в сторону. Машина тоже свернула в сторону, не зацепив сервант. И тут я поняла, что именно таким способом препятствие стало пройденным.
Потом я бежала дальше и уперлась в проволочную сетку. Наверно, я подумала, что это такая дверь, но открыть ее не получилось. Еще до этого на бегу я в какой-то момент начала молиться про себя Иисусовой молитвой, а перед этой сеткой изложила другую просьбу: Господи, дай пройти! Решение снова нашлось - я решила перепрыгнуть этот сеточный забор с разгона. Отошла, разбежалась и прыгнула. Разгона хватило как раз на то, чтобы руками схватиться за верх забора. Из сеточного он стал деревянным, и я так-сяк через него перелезла. Побежала дальше.
А потом вбежала в одну бордовую мягкую дверь, тоже как дверь в квартиру. За ней препятствия не было, а была точно такая же дверь. И таких, полностью одинаковых, несколько подряд. Я поняла, что уже нахожусь близко к выходу. А тут появилась еще одна особа - бабушка-пенсионерка сером плащике и более темном платке. Она медленно шла за мной, но не отставала от меня. И я чувствовала, что от нее исходит какая-то угроза для меня.
Вот наконец последняя дверь, за ней - вроде как земельный участок среднестатистического частного дома, с деревцами и кустиками, еще не совсем зелеными (наверно, потому что весна). Но я еще не выбегаю во двор; мне приходит в голову хитрость. Под видом вежливости, я пропускаю старуху вперед. Она выходит и вроде даже культурно благодарит. При этом видоизменяется: лицо становится более морщинистым, а одета она в черную одежду еще и с черной тюлевой тканью на голове. Пожила интеллигентка в трауре - так я ее для себя описала, когда проснулась, хотя во сне не придала значения изменениям.
Я уже догадываюсь, что она - смерть, а этот садик - рай. Но что-то меня настораживает - возможно, понимание, что в рай так легко не попасть. И решаю выяснить случившееся. Спрашиваю у нее: а где я оказалась? И говорю нормально, и слышу свой голос. Старушка смотрит на меня строго и в то же время скептически и отвечает: в саду. Я не сдаюсь: в каком? И теперь уже не слышу своего голоса - чувствую, что губы сжаты, я что-то мычу, но знаю, что собеседница все равно слышит меня. Отвечает: в одном. Я понимаю, что прямого подтверждения, что это рай, не услышу. И, чуть подумав, мычу пожелание: я хочу вернуться домой. И просыпаюсь, и понимаю, что по-настоящему вслух что-то мычала.

Дурацкий сегодня был сон, ох и дурацкий!
Снилось мне, будто я была беременная, и меня должны были ложить в роддом. Я долго ждала в приемном, но меня никак не отправляли в отделение. Медперсонал вел какие-то разговоры о президентах... Из разговоров я поняла, что кому-то из них готовят провокацию: собираются подкинуть жене ребенка-негритенка, чтобы был скандал. Выходило, что меня никак не уложат в больницу, потому что весь роддом озабочен поиском именно такого ребенка. Поняв, что это надолго, я еще куда-то отлучалась. Потом пришла опять в больницу. Тут же в приемном отделении стоял Путин, и я как-то выражала удивление по поводу странных президентских запросов на черных детей, но Путин ничего не сказал и вообще будто не замечал меня.
Наконец привели меня в палату. Палата была большая. Вдоль одной стены стояло много, штук шесть или семь, кроватей, и они были разделены перегородками. У других стен тоже стояли кровати, но без перегородок. Я хотела к той стене, в перегородки, но мне выделили другую кровать, и я огорчилась, что теперь буду у всех на виду.
Я легла на кровать и стала щупать живот, и меня насторожило то, что раз я беременная, то у меня же должен быть большой живот, а наощупь - обычный, никакого "живота" не было.
Потом начала общаться с соседкой, чья кровать была рядом. Не помню, о чем говорили, но потом мы вместе смотрели клип Судьбе поклон.

А во втором сне я была на старой квартире, и семья в том же составе, что в детстве. И на кухне были какие-то вкусности, и я хотела их поесть, а мне не разрешали, орали, что я ничего в доме не делаю. Мне было очень обидно. Я вспомнила, что каждый день полы подметаю, а никто другой этого не делает. В какой-то момент меня прорвало, я так и высказалась своим по этому поводу. И так плакала во сне, так плакала!..

Сегодня снилось, что я работала на каком-то предприятии, где из пасты съедобного вида делали деньги. Из разных цветов этой пасты получались разные купюры. Я и еще одна сотрудница сидели на съеме ленты, по которой нам выползали готовые бумажки, сложенные пополам, а мы должны были их сортировать по номиналам. Я как бы была новым работником, и у меня получалось медленнее. Закончился рабочий процесс тем, что у меня в руках как-то осталась пачка заготовок: разноцветные спрессованные пластины, уже размером с купюры, только без нанесенных знаков. И я ко всем приставала с вопросом, что же теперь с ними делать. Мне отвечали, что печатать на них уже нельзя, надо прямо со съема, а теперь на них знаки не нанесутся. Предложили бросить в машину, где готовится сама эта паста, но работницы за машинами не разрешили - мои "полуфабрикаты" были твердыми и цветными, а паста - полужидкая и белая. В итоге я просто оставила эту пачку на рабочем месте.
Потом пришла вторая смена, и они на том же оборудовании делали из сырых овощей какие-то сетки... Я подумала, что мне еще многому тут надо будет учиться.

И еще что-то было про смену жилья, переселение в другую квартиру...

Много всякого сегодня снилось, а лучше всего запомнилось, как будто на работе я узнаю, что накануне кто-то не доносил пенсии на моем участке. Следовательно, мне теперь надо носить на два списка больше. Я в большом возмущении, но потом вдруг вспоминаю, что в одном из списков - мама Юли Саниной. Вспомнила во сне, как однажды застала саму Юлю, и подумала: интересно, а в этот раз не посчастливится ее застать? 

Сегодня снилось, будто с нашего почтового отделения я почему-то переходила на другое. Оно находилось сравнительно недалеко от нашего, по факту - на нашем же участке, хотя во сне я этого не сообразила.
Я пришла туда рано утром. Помещение было намного больше, чем у нас. Вроде как рабочий зал со столами, а за ним еще какие-то бытовые помещения. Когда я пришла, в рабочем зале за крайним столом сидела немолодая светловолосая женщина довольно крупных габаритов. Я поняла, что это начальница. Мы немного поговорили, и она мне понравилась.
Потом я пошла в бытовое помещение. Там стояли кровати, которые я посчитала рабочими местами. На каждой кровати спала женщина; точнее, они только-только проснулись. Я подумала: ничего себе у них тут порядки! девятый час утра - на нашем старом отделении все уже пашут! Я о чем-то говорила с этими работницами, но разговоров не помню. А за этой спальней была стеклянная стена, и за ней было видно комнату с несколькими сервантами, хотя один из них я сразу приняла за пианино. Я спросила у кого-то: там кто-то живет? Мне ответили: конечно, живут. Я подумала: круто - квартира сразу за стеной.
А между тем я знала, что сейчас надо будет носить пенсии, значит, надо набрать товар, а я не знаю, где у них это делается. Вижу, они все собираются, одеваются, как на улицу, и берут сумки, пакеты... Спрашиваю их: куда вы? Они говорят: в Химики (Дворец культуры химиков). Я: зачем? Они: за товаром. Я поняла, что и мне надо идти. В руках у меня был пакет, в котором я принесла сюда сапоги и куртку. Но он был огромный, мне было неудобно с ним идти, и надо мной смеялись. Я стала искать что-то другое и нашла железное ведро. Пошла с ним, почему-то не вынув из него все те же сапоги.
Тут же как-то оказалась одна сотрудница с реального отделения. Я что-то спрашивала, а она ответила мне недовольно. Я рассердилась и высказала что-то в духе: если я первый раз тут, то что мне делать, как не спрашивать?
Самого похода я не помню. Поймала себя на том, что нахожусь уже в рабочем зале, на столах валяются пачки газет, и все работницы их распаковывают. Тут я опомнилась: а где же товар? Поняла, что мое ведро по-прежнему пустое, а как у других? Посмотрела украдкой по сторонам и увидела с десяток новогодних подарков с конфетами или чего-то, что имело ту же форму. В этот момент я поняла еще и то, что мне тоже надо работать, а я так и не знаю, где мое рабочее место. Стало обидно, что все надо спрашивать, а так никто ничего не скажет, будто меня тут и нет.
Ну что ж? Я спросила, где мой рабочий стол (я почему-то знала, что мой маршрут - четвертый). Тогда мне стали показывать, что рабочие столы тут как бы делятся пополам, и вот этот стол (на котором тоже лежала пачка газет) - это третий и четвертый. Я подумала, что места для работы ну очень мало! Параллельно спросила: мне хоть ход покажут? И этот вопрос снова вызвал волну недовольства.
А потом я как-то оказалась на предыдущем своем отделении и увидела, что там двое новых работников. Все правильно, подумала я, уже взяли человека вместо меня и, наверно, еще кто-то ушел. А новыми работниками оказались мои бывшие школьные учителя.

Сегодня снилось, будто я ухаживала за какой-то незнакомой старушкой. Я постоянно убирала у нее. При чем дом ее мне не запомнился совершенно, а больше земельный участок и забор с калиткой.
По участку я все время ходила с веником и все время что-то мела. И даже выискивала что-то в какой-то колючей капусте. А хозяйка все была недовольна.
А потом ко мне приехал незнакомый мужик, но приехал он от моего одноклассника, который сейчас, если верить инфе в ВК, живет в Харькове. Мы разговаривали про нашего общего знакомого, он мне и фотки его показывал, и я пришла к выводу, что если бы увидела - не узнала б.
А после разговора гость взялся усовершенствовать калитку у моей хозяйки. Сделал так, что она превращалась в стол со стулом, и показал мне, как с ней обращаться.

Потом я опять была в какой-то многоэтажке. Мне надо было спуститься вниз лифтом, а он, как это часто бывает во сне, начал выбрыкиваться. Не помню, как именно его глюкануло, но двери были открыты, я выскочила из него и побежала по этажам.
На одной площадке я увидела открытую дверь в квартиру, и даже было видно, кто в ней находится. А в ней на кровати лежал Алексей Смирнов, тот самый, что когда-то в Х-Факторе участвовал. С ним же были и его родители: мама сидела над ним, а папа по хозяйству что-то делал. Они о чем-то говорили, и я вдруг посчитала, что имею право вмешаться и высказать свое мнение. И вот я зашла и начала их учить. Мама Леши поддерживала разговор, но намеками давала понять, что мне тут не место. А тут же под ногами вертелась крупная трехцветная кошка. И я, чтобы сменить тему и не вызывать больше их раздражения, извинилась, что влезла в их разговор, и начала хвалить кошку. Спросила, как ее зовут, сказали - Мырза. Потом я, мирно, на мой взгляд, попрощавшись, ушла оттуда.
И угодила на странную смертельную игру.
Происходила она в спортивном зале, как в школах. Игроки должны были бегать по периметру под стенами. Ближе к углам, но не у самых стен, стояло по человеку к стене лицом. Эти стоящие зажигали факелы и бросали их через спину. Подразумевалось, что попадут на дорожку, по которой бегают игроки, только не у той стены, где стоит сам бросающий, а у противоположной. Вероятность попадания факела в коллегу на противоположной стороне во сне не рассматривалась. Также по всему залу были разбросаны большущие восковые свечи, которые могли загореться и затопить дорожку растаявшим воском.
Суть игры была в том, чтобы бегая, намотать как можно больше кругов по этому залу. Я тоже побежала, но когда факел упал прямо передо мной, перепугалась, поняла, что не хочу в это играть, и дала деру.

Всю ночь сегодня снилась покойная бабушка. Будто я хожу по городу по каким-то делам, при чем возможно, по ее делам. Она что-то требует от меня, но я не понимаю ее объяснений, а она сердится. Потом мы пришли в какую-то незнакомую мне квартиру, но вроде как это был дом - то ли мой, то ли ее... Она куда-то ушла, но мне звонила на телефон и снова что-то требовала, пыталась объяснять, я снова не понимала да и слышала не очень хорошо. В общем, весь сон я была из-за этого расстроена и подавлена.
В какой-то момент сна я ехала на автобусе - знакомым маршрутом, которым часто пользуюсь на работе. Но на той остановке, где я собиралась выйти, он не остановился - наверно, потому что я забыла предупредить об этом. Я подумала: ну вот, теперь надо ехать до конечной. И он поехал... но маршрут во сне уже оказался ненастоящим. Автобус выехал в ворота, как в реале у нас на кладбище.

Сегодня снилось, будто занималась я какими-то личными делами в каком-то неопределенном помещении, как вдруг приходит некое начальство и заявляет: сейчас будет экзамен. Теория по шитью. Я вспоминаю, что нас предупреждали заранее о том, что экзаменовать придут внезапно и на подготовку дадут лишь минут пятнадцать. Я полезла за конспектами. Только открыла тетрадь, как в комнату заходят тетеньки-экзаменаторши. Я возмущаюсь: у меня есть законные пятнадцать минут для подготовки. Они ушли. Я пыталась читать конспект, но поняла, что ничего не понимаю и не запоминаю.
Потом я пошла в другую комнату, где были еще какие-то мои ровесницы, которые тоже сдавали экзамен. Меня пока не спрашивали, спрашивали других. Я слушала и понимала, что когда меня спросят, я не расскажу вообще ничего. И в какой-то момент назрело решение: когда спросят, я возьму и прямо рубану, что мне ваше шитье до одного места, оно мне в жизни не надо, так что пусть от меня отцепятся.
Чем все это закончилось, осталось неизвестным.

Снилось сегодня, будто я лежу в больнице на дневном стационаре. То есть, вечером ухожу - утром прихожу. Ну, параллельно с больницей решаю какие-то дела за ее пределами. И в какой-то момент у меня потерялся телефон. Я искала его везде: и в больнице, и дома, и в каких-то других местах, которые не запомнила. Кто-то в больнице отдал мне найденный телефон, а оказалось, то не мой - и размер не такой, и форма другая. Я уже строила планы, как теперь сообщать что-то людям, которым я должна была позвонить, и выходило, что надо куда-то ехать... А потом телефон нашелся: лежал на столе возле моего компа.
Как-то во всей этой суматохе еще был замешан мой покойный дед. Во всяком случае, он тоже вникал в мою проблему с телефоном.
Найдя телефон, я утром отправилась в больницу. И в палате до меня вдруг дошло: наверно, завтра, во вторник (а сегодня реально понедельник) меня выпишут. Да, я уже так давно лежу - точно выпишут. Уже бы и пора. И я обрадовалась, что меня должны выписать.
А еще запомнилось, как я должна была писать школьное сочинение по английскому языку, и я во сне сочиняла английский текст. Когда проснулась, удивилась, как легко мне этот текст шел - и почему же в школе это было так трудно?

Сегодня снилось, будто я пошла в гости к брату. А вместо привычной квартиры оказалась в каком-то общежитии. Кругом двери в разные комнаты. Между ними - большие сумки, шмотки на вешалках и вообще всякий хлам. Я знаю, что мне нужна комната номер 2, и я с трудом ее нашла.
Когда нашла и вошла внутрь, общалась со своими родственниками. Там стояла большая кровать, и возле нее бегала рыжая собака. Я ей что-то кинула съедобного.
Потом я оттуда вышла. Собака бежала со мной, а скоро к ней присоединились еще несколько таких же рыжих собак. Уже стало понятно, что они бездомные, и я сокрушалась: ну вот, всегда была против кормления бездомных собак, а тут сама такую псину кормила.
Шла я куда-то и оказалась на лужайке типа школьного стадиона или чего-то такого. И там Хардкисс снимали клип. Натягивали на столбики ткань, как будто ставили шатер. И Вал замотался в остаток ткани, накрутил на голову, как чалму - типа изображал арабского принца. Нарядившись так, начал выкрикивать фразы на такой манер, как духовенство в церкви. Жаль, что сами фразы не запомнились... И хотя я понимала во сне, что это тянет на богохульство, мне было очень смешно. И я смеялась так, что привлекла их внимание. Кто-то (Егор?) указал Валу на меня. И Вал мне что-то сказал, при этом протянув руку с раскрытой ладонью и кончиками пальцев коснувшись моего лица (в реальности такой жест не значил бы ровно ничего, нелепый и бессмысленный). Я не помню, что он мне сказал, но я напряглась и приготовилась то ли защищаться, то ли оправдываться.
Чем это закончилось, не знаю...

Не помню точно сюжета сегодняшнего сна, но я долго-долго была сама в квартире, при чем не могла из нее выйти далеко и надолго - то ли мне кто-то запретил, то ли я больная была... Только периодически ко мне приходили, один раз помню это была мама. И я общалась с какими-то соседями, каких-то бабулек угощала варениками - а все равно кого-то ждала, что вот ко мне кто-то должен придти...

Сегодня снилось какое-то антиутопическое общество с диктатурой медиков. Телевидение, впрочем, тоже имело к диктатуре какое-то отношение... И вот я и еще несколько человек совершили против врачей-угнетателей какое-то действие.
Дальше помню подробнее.
Я понимала, что за нами будут гнаться, нас будут преследовать, чтобы в итоге уничтожить. И вот я предлагаю нашим: давайте соберемся в условленном месте, у меня типа есть план. Местом этим были какие-то глухие задворки. Собралась туда наша компания: я, еще одна женщина в возрасте - красивая блондинка с короткими волосами, которую тоже звали Людмилой (запомнилось ее невероятно доброе и спокойно-невозмутимое лицо), девушка лет под тридцать Ирина, и совсем молодые девчонки-студентки - Алина и Полина. И было еще три, если не ошибаюсь парня, но они мне как-то не запомнились.
И вот иду я в это самое условленное место, а за мной идет какой-то парень. Я ему говорю: а тебе зачем со мной? а вдруг ты шпион? Он чем-то отговорился, и я думаю: ну ладно, пусть идет. А в руках у меня лозина, и я решила: если что - я его отхлещу лозиной по лицу. Почти пришли на место, когда он в ходе разговора чем-то себя выдал, что действительно шпион. Случилось это уже в поле зрения нашей компании. Я начинаю бить этого негодяя лозиной по лицу, как и планировала, но вдруг понимаю, что лозина сломана, толку от нее никакого, и этот гад сам чего доброго сейчас меня прибьет. А в нашей компании один парень был настоящий громила, вот я и кричу ему: врежь этому типу по морде! Парень врезал, шпион отключился.
Когда опасность от шпиона миновала, я предложила обещанный план: если мы будем держаться вместе, нас поймают быстро, поэтому сейчас мы разбегаемся в разные стороны, да еще и не говоря друг другу, чтобы никто не знал, где остальные. План мой всем понравился.
Первыми ушли Люда и Ира, при этом я почему-то знала, что они пошли покупать формы для медсестер - типа будут внедряться в медицину. Но сама я, несмотря на то, что план был мой, не могла решить, куда бежать.
Потом этот сюжет плавно перетек в другой. Я осталась с парнем, мы ходили по городу, как будто что-то искали. Ему понравилось помещение, сдаваемое в аренду на третьем этаже высотки. Хотел там открыть бизнес. А я ему говорю: подумай, будут ли люди на третий этаж тащиться за тем, что они приобретают на первых этажах?
Потом еще будто мы с мамой возвращались откуда-то домой и спешили успеть на телетрансляцию какого-то фестиваля. А дома под его открытие еще готовили себе место для просмотра...